Это было нереально круто! И лямбда в ветвях сосны, и телепузики-виски-Билл Каулитц в Кофеине, и слепоглухонемая девочка,которая умеет после спектакля улыбаться, кланяться и видеть. Это было классно. Спасибо богам безалкогольных вечеринок, я начинаю в них верить.
@музыка:
та песенка, где "ай донт кэр иф ю донт вонт ми айм ерз райт нааааааууу!"
Кто-то должен был утешить меня и обозвать всех мудаками и долбоебами, а меня - главным мудаком и долбоебом. Спасибо вам, что вы еще есть - люди, которые меня терпят!
читать дальшеХу: Всю историю ты пьяная рассказывала мне. Я и говорю - загон. Я: Все, пора прекращать пить. Пора. Ху: Да ну ты брось - зачем. Я: БОЛТУН - НАХОДКА ДЛЯ ВРАГА! Ху: Бывает. Я не помню, когда умудряюсь уснуть в компании одетой, а просыпаюсь, естественно, одна и без ничего. Я: Бля. Ху: Я тоже так думаю, когда просыпаюсь. Ху: Тем не менее, я чиста, как орлеанская дева. (пауза) Я: застрелимся, что ли? Ху: Зачем? Давай проебем свои жизни так, чтобы остальные только облизнулись. Я : С проебем получается, с облизнулись - не очень. Ху: ну, великих людей при жизни не признают и ненавидят, зато когда мы откинемся - мир вздохнет с облегчением и начнет завидовать. Ху: Да, конечно, потом мы воскреснем (нас просто вытурят с ада) и покажем всем мастер-класс.
Да здравствует! Все хотят ебнутых мудаков (с) Да. Нас все хотят, а мы никому не даем! ))
По другому и быть не может. Если вам действительно наплевать, вы просто ничего не замечаете в упор. Я поймала волну своего частного регги. Там, внутри, всегда температура 36 и 6. Я сыта, пьяна и обласкана антикварными научными воззрениями. В тендере взаимовыгод я больше не участвую.
Вот живешь, мнишь себя свободным человеком, а потом в твоей жизни внезапно наступает тазик. Мерзкая пластиковая посудина построзового цвета, которая беспощадно наполняется кипятком из прорванной трубы. И мою свободу высшие силы измеряют литрами (ирония судьбы!) Или тазико-литрами? Или тазико-часами? Будь пресловутый тазик чуть поменьше, мне даже не удалось бы сохранить видимость нормального ритма жизни, но в любом случае - каждые три часа надо вставать с теплой постельки или приезжать с не менее уютных пьянок, чтобы выливать долбаный тазик!!!!!!! Вот тут-то и осыпается штукатурка цивилизации и интельская самоуверенность. Что от тебя останется, тварь дрожащая, когда ты один на один с тазиком? Предъявите тазику ваши билли о правах, а я посмотрю, как он изменится в лице.
Я внезапно и очень отчетливо представила, что слепну. За несколько минут я прожила недели и месяцы с условным увечьем. Сперва меня смертельно напугала беспомощность. Самые простые и обычные вещи стали недоступными. Город превратился в неприступную цитадель. Но потом я одолела страх, а с ним и безвыходность. Там, в мире моей потенциальной слепоты, я привыкла и начала относиться с иронией к этому. Я справилась и вернулась домой. Я представила, что хожу по своей квартире – частью по памяти, частью наощупь. Разумеется, отбиваю ногу о новое кресло – и больно, и смешно. И тут по капиллярам пробежал холод. Я поняла, что не представляю дом без книжных полок. Попытки представить другое общение с реальностью, поток неидентифицированных аудиозаписей и незащищенность перед чужими взглядами (что? волосы растрепаны? платье расстегнулось? я вообще забыла одеться?). Я внезапно поняла, что для меня, человека знаковой системы, слепота стала бы гибелью интеллекта. Превращение в существо плотское, по сути – жадного монстра, имеющего наготове оправдание. И еще несколько секунд я почему-то была убеждена в неизбежности такого финала. Тьма надвигалась, и была она даже не врагом, а стихийным бедствием. Из понятий человеческого мира наиболее она походила на смерть. Но внезапно вернулось чувство зримой реальности. Я нервно и радостно выдохнула, затем вдохнула, чтобы сказать: - Знаешь, если бы я вдруг ослепла, меня бы по сути не стало… - Ты это к чему?
Этот голос иногда разрывает мою реальность и вносит в нее кусочек чего-то чужого и наркотически притягательного. Я с размаха кидаюсь к лакомству и быстро схрумкиваю его. Потом я долго верчусь на этом месте, слизываю все крошки, обнюхиваю, пока запах не истает совсем. И так, пока в плоскость моей жизни не упадет еще чуть-чуть съедобного вещества. Этот фастфуд не несет ни микрона тепла. [В этой фразе произошел прорыв формы сутью и «не» звучит здесь дополнительный – НЕ ЛИШНИЙ! - раз]
Рано или поздно кто-то всегда откусывает от меня слишком большой кусок. Больше, чем может прожевать – и потому давится и отплевывается. Больше, чем я готова отдать – и я наконец с высокомерным удивлением замечаю, что меня едят. Минутная неудобная заминка. С куском чужого мяса во рту трудно принять действительно независимый и отстраненный вид. Бессмертная убитая (sic!) попова собака со мной согласилась бы. Затем пресловутый кто-то открывает дверь ногой и выскальзывает, на ходу натягивая куртку. Я с минуту ошарашено молчу, и все-таки решаю не кричать караул. Неудобно перед соседями.
Homo Pleirus – существо, наряду с крысами и голубями (что, по сути, одно и то же) наиболее приспособленное к жизни в современном мегаполисе. - На ноль делить нельзя. - А что нам за это будет?
Правила – это предсказания, которые не сбываются. Под током здесь только границы личных территорий. Их бережет система проводов и экранов. Второй уровень реальности образуют полусуществующие звуки, голоса в конкретной голове. Однажды утром ты забываешь проснуться – и это становится жизнью. Если выключить колонку, сабвуфер начертит кардиограмму сухого остатка. Ритм потока и электрическое дребезжание подыхающих наушников сливаются. Однажды утром ты забываешь открыть глаза. И все, что тебе остается – ощущать тепло или – гораздо чаще – холод.
@музыка:
The Cardigans - I Need Some Fine Wine And You You Need To Be Nicer